Русский грех и русское спасение http://www.polit.ru/lectures/2009/08/13/pokojanije.html
Лекция Виктора Живова
полная стенограмма лекции, прочитанной доктором филологических наук, заместителем директора, заведующим сектором истории русского литературного языка Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, профессором Отделения славянских языков и литератур Калифорнийского университета в Беркли Виктором Живовым 25 июня 2009 года в клубе – литературном кафе Bilingua в рамках проекта «Публичные лекции Полит.ру».
Елена Луковицкая
- Sort by:
- Date
- Title
- Likes
- Comments ▲
- Visits
Публичные лекции известных ученых. Русский грех и русское спасение |
«Сильный пол в России – это женщины» Интервью с Йенсом Зигертом директором российского офиса Фонда им. Генриха Бёлля в МосквеЕ.Г.- Сильные и без комплексов мужчины не боятся назвать себя феминистами... «Сильный пол в России – это женщины» http://www.polit.ru/analytics/2009/09/24/women.html Почему Фонд Бёлля так активно поддерживает гендерные программы? Это написано у нас в уставе. Фонд Бёлля и все его сотрудники во всех начинаниях должны обращать внимание на гендерное равенство. Не только на гендерное равенство, но и на равенство людей разного этнического происхождения, из разных стран, разного гражданства, разного сексуального предпочтения. Это общая установка. Почему – это на самом деле риторический вопрос. Почему женщины и мужчины должны быть равны? Или почему мы должны стремиться к тому, чтобы изменить неравенство, которое реально существует практически во всех странах и обществах мира? Этот вопрос очень масштабный, я могу ответить только про Фонд Бёлля. Он близок к партии Зеленых. Зеленая партия образовалась в Германии в конце семидесятых - начале восьмидесятых годов прошлого века как проект разных социальных движений. И одна из главных составляющих зеленого движения, о которой здесь, в России, часто просто не знают, - это женское феминистское движение. В социологии тогда образовался термин «новые социальные движения», чтобы отличать их от «старых», как, например, профсоюзы, которые занимались в большей степени социальными вопросами. А новые социальные движения занимались т.н. постматериалистическими вопросами. Речь шла не столько о материальном благосостоянии, сколько о качестве жизни. Это было, конечно, экологическое движение, антиядерное движение, женское движение, демократическое движение, которое требовало больше возможностей граждан участвовать в политических процессах, референдумах и гражданских инициативах. Общественные организации тогда, в 50-60-е годы, не были очень распространены. Многие заявляли свое право открыто выражать свое мнение и принимать участие в общественной и государственной деятельности через демонстрации. Часто одни и те же люди состояли в нескольких движениях, например, экологически ориентированные феминистки. Вот эти движения вместе образовали зеленую партию. И с самого начала гендерное равенство – одна из главных целей партии. В уставе партии Зеленых до сих пор есть правило, что при составлении избирательных списков первое место в списке занимает женщина. Второе может занимать и мужчина, и женщина, а третье опять может занимать только женщина. То есть существуют квоты? Есть квоты практически на всех административных постах Партии зеленых. Мы славимся тем, что все партийные посты возглавляют всегда два человека – женщина и мужчина. Это, конечно, внешний показатель. Мы хотим показать, что равенство - это не только слова, мы так и живем. Так же и в нашем Фонде правление состоит из двух человек, это женщина и мужчина. Есть еще исполнительный директор, это тоже женщина. В самом Фонде примерно семьдесят процентов сотрудников - женщины. У нас есть квоты для мигрантов. Для Германии это люди не немецкого происхождения. Квот для геев и лесбиянок нет, но это такая вещь, более личная, и ее не все афишируют. Есть люди, которые открыто говорят: я такой и такой, или я такая и такая, - а есть люди, которые предпочитают этого не делать. Мы никого вынуждать не хотим. А вот если человек женщина или мужчина, в большинстве случаев это довольно очевидно. Как все эти принципы вы применяете в российской практике? Если посмотрим на структуру нашего офиса, то я единственный мужчина, а все остальные - женщины. Ну, можно найти подвох в том, что я руководитель, а все женщины подчиненные. Но у нас есть 28 офисов на всех континентах, и большинство руководителей - женщины. А как эти принципы, которые разделяет Фонд Бёлля, удается применять в российской практике, работая в каких-то проектах? Во-первых, большинство наших проектов изначально имеют гендерную составляющую. У нас есть большая программа, которая называется «Женская политика и гендерная демократия». Во-вторых - и это наша обязанность по уставу, - во всех сферах, где мы работаем, мы должны задавать себе вопрос – нет ли здесь гендерной составляющей? И при возможности мы обращаем на это внимание. Например, в области экологии. У нас был проект по новым репродуктивным технологиям. И там это почти напрашивается – как относятся женщины и мужчины друг к другу, не ущемляются ли чьи-то права? И, конечно, в этом проекте мы исследовали гендерные аспекты. Наш главный партнер здесь, в России – Общество «Мемориал», которое занимается репрессивным прошлым Советского Союза. Мы инициировали проект, который сейчас «Мемориал» продолжает самостоятельно, - это «Женская память», потому что заметили, что память о репрессиях, о ГУЛАГЕ, о жертвах – в основном мужская. Конечно, это связано с тем, что 85-90% людей, сидевших в лагерях и Гулаге, были мужчины, но все же 10-15 % было женщин. Там также были жены «изменников родины», которых посадили только потому, что они были замужем за мужчинами, которых приговорили к смертной казни. Или - мужчину арестуют, отправляют в лагерь, а женщина остается с детьми, может быть с родителями, за которыми нужен уход. Это и социально, и морально трудное положение. И у них всегда был этот штамп – жена изменника родины... Это было не только клеймо, эта была реальная трудность. Это приводило к тому, что выгоняли с работы. Часто отбирали детей и отдавали их в специальный детдом, чтобы воспитывать из них «настоящих советских патриотов». Это только один практический пример. Во многих местах можно найти гендерную составляющую, даже там, где она не очевидна. Часто слово «гендер», и особенно слово «феминизм» у многих, причем достаточно образованных и интеллектуальных людей, вызывает как минимум настороженность, а чаще всего скепсис. Как в таких условиях в России вам удается работать и реализовывать ваши программы? Это реальная проблема. Проблема, с которой мы сталкиваемся практически ежедневно, может быть, даже это неустранимая проблема. И это не только проблема России. Конечно, в т.н. старой части Европейского Союза, которая никогда не была советской, это уже стало немного лучше. Но там 40 лет проводилась работа. Я еще хорошо помню 70-80-е годы, когда все то же самое было в Германии. В 89-м году я как журналист делал репортаж об одном маленьком городе. Тогда был принят закон, что в администрации каждого города должен был быть пост уполномоченного (омбутсмана) по вопросам гендерного равенства. И местные власть имущие, которые не хотели, но были вынуждены соблюдать закон, уговорили молодую женщину, которая работала в одном управлении, занять этот пост. До той поры эта женщина была очень далеко от гендерных вопросов и, по ее собственному признанию, никогда раньше об этом не думала. Но она была обязательным человеком и хотела честно выполнить свой чиновничий долг, и поэтому она активно занялась вопросами гендерного равенства. Этого местные начальники никак не ожидали. Для них она из девочки для битья превратилась в большого врага. Однажды, когда они хотели назначить на один пост своего протеже, она вмешалась и потребовала соблюдения равенства в этом вопросе – открытого конкурса и т.д. И тогда они начали ее очень сильно третировать. Вплоть до того, что ей стали звонить и угрожать, прокалывали колеса машины. И все переросло в громкий публичный скандал. Эта история показывает: то, что для нас сейчас воспринимается как естественное, раньше тоже было противоестественно. Как нам удается строить дискуссию в России? Конечно, ничего не добьешься, если придешь к кому-то с «феминистскими библиями», в которых жестко написано о каких-то принципах, да еще и мудреным академическим языком, да еще и американками (смеется). Это непродуктивный подход. Хотя в 90-е годы с этим еще можно было чего-то добиться, но это были больше внешние изменения. Внутренние изменения начинаются с того, что человек должен захотеть что-то понять, он должен заинтересоваться этим. Он не может оставаться с ощущением, что все это полная фигня или полный бред, или даже чуждо и враждебно его культуре. Самый лучший способ – найти жизненные ситуации, на примере которых можно показать человеку, что здесь есть проблема, которую нужно преодолеть. Например, такие очевидные вещи, как насилие в семье, когда мужчина бьет женщину. Можно, конечно, исходить из убеждения, что так было всегда, и поэтому ничего не поделаешь. Но большинство разумных людей считает, что так быть не должно. Другой пример, который также может быть понятен каждому, – это безопасность в городе. Одна наша партнерская организация делала проект в Петрозаводске, в ходе которого они убеждали городское начальство и милицию, что для уменьшения количества случаев нападения на женщин, достаточно просто повесить несколько ламп в том месте, где многие женщины возвращались поздно домой. О том, что именно в этом месте происходит большинство нападений, может свидетельствовать милицейская статистика, если она правильно составлена. Поэтому нужно лишь находить эти болезненные точки, связанные с гендерными вопросами, и правильный язык, которым об этом можно говорить. Одной из попыток писать об актуальных гендерных проблемах простым языком была наша книга «Гендер для чайников». В ней мы старались избегать догмативности типа: «Мы должны соблюдать гендерное равенство», а старались просто объяснить, что такое гендер. Потому что многим непонятно, зачем нужно это слово – «Гендер». Ведь в русском языке, как и в немецком, нет разделения на gender и sex. Там мы пытались показать, что у человека есть не только биологический, но и психический, и социальный пол. К сожалению, в наших языках часто нет адекватных слов для обозначения этих различий, поэтому многие понятия выглядят искусственными, как, например, гендерная демократия. Поэтому каждый раз нужно просто рассказывать, что имеется в виду под этим понятием. Простой пример: в тех сферах, для работы в которых требуется обязательное высшее образование, женщины в Германии получают на 20% меньше, чем мужчины. Чем это объяснить? Ведь здесь уже нельзя сказать, что это тяжелая физическая работа, и женщины выполняют ее хуже. Выполняя одинаковую с мужчиной работу, женщина может получать при этом зарплату гораздо ниже. И часто бывает трудно определить, почему так происходит. И аргументация работодателя выглядит очень убедительной. Но мы-то понимаем, что часто это связано не с квалификацией, а с традиционными представлениями, что мужчины – лучшие работники. Очень часто в дискуссиях этот вопрос даже не обсуждается, потому что многие вещи кажутся настолько укоренившимися, что не подлежат сомнению. Один из таких популярных вопросов – зачем женщины идут во власть, ведь они не могут быть конкурентоспособными мужчинам ни в интеллектуальном плане, ни в управленческом. А кроме того, им придется уделять много времени семье и детям. Да, это можно считать конкурентным преимуществом - то, что мужчины не рожают детей. Но это - естественная разница между мужчинами и женщинами. А когда мы говорим не о биологических различиях, а о социальных, культурных, правовых, все становится сложнее. Когда мы говорим о равных правах, то можно лишь аргументировать свою позицию, стараться убедить человека. Но доказать, что права человека должны соблюдаться, очень трудно. Потому что приходится доказывать, что это правильно и этически, и морально, что это основа нашего сосуществования, элементарная этика. Но опять же, эти законы и права, написанные в Российской Конституции и Всеобщей декларации прав человека, многими не воспринимаются как очевидные и обязательные. Конечно, наше законодательство тоже не совершенно, и по-прежнему остаются дискриминационные законы. Так, например, есть закон, дискриминирующий мужчин, – закон о всеобщей воинской обязанности. Но все же большинство законов направлено именно на преодоление дискриминации. И говоря о мужских и женских способностях, если мы посмотрим, например, на госпожу Матвиенко, то она ничем не хуже (хотя и не лучше) своих коллег-мужчин. Есть достаточно женщин-министров, которые вполне успешно справляются со своей работой. Так что серьезных фундаментальных различий между интеллектуальными и управленческими способностями мужчин и женщин никто пока не обнаружил. Но опять же, с помощью всех этих примеров мы можем лишь убедить, но не доказать необходимость гендерного равенства. Аргументация обывателей часто строится по следующему принципу – делаются широкие обобщения относительно женщин и мужчин, например, когда говорят: «женщины хуже играют в шахматы». Подразумевая под этим что-то типа «все женщины». С одной стороны, действительно, есть статистические данные, которые подтверждают этот факт, но такая статистика ничего не говорит нам ни о конкретной женщине, ни о конкретном, отдельно взятом мужчине. Вот я, например, неплохо играю в шахматы, но я знаю, что есть тысячи и тысячи женщин в мире, против которых у меня просто нет шансов. И поэтому - что, если я проиграю, я буду размахивать статистикой и кричать: «Как же вы могли выиграть, ведь я же мужчина!» И что, значит, эта ситуация противоестественна? Или другой пример – статистика говорит, что средний рост немецкого мужчины 1м 80 см, а средний рост немецкой женщины 1м 62 см. А я хожу по улицам Германии и вижу, что там есть много женщин, которые выше меня. И что, я должен возмущаться этой противоестественной ситуацией и говорить им, что согласно статистике они не могут быть выше меня? Тогда расскажите еще о ваших личных наблюдениях. Есть что-то, что вас удивляет в современном российском обществе в отношениях между мужчиной и женщиной, мужских и женских ролях? Меня уже ничего не удивляет, потому что я слишком долго здесь нахожусь и живу (смеется). Большая часть моих удивлений прошла 15 лет назад. Нет, есть вещи, которые до сих пор все-таки удивляют. На самом деле меня до сих пор удивляет высокомерие российских мужчин, когда они продолжают считать себя сильным полом. Хотя всем очевидно (я надеюсь, что здесь это всем очевидно), что сильный пол в России – это женщины. Я бы разделил российских мужчин на две категории – властители и дети. Властителей, по моим прикидкам, процентов десять. Это серьезные мужчины, начальники, и среди них действительно много мужчин, которые знают, что такое ответственность. Но большинство мужчин ведут себя безответственно, как дети. И жена для них на самом деле - это не жена, а, скажем так, приемная мать. Они совершенно не хотят отказываться от материнской заботы и опеки, и, по их мнению, жена должна за них все делать. Такие мужчины не в состоянии приготовить себе нормальную еду самостоятельно. И они не знают, где в шкафу лежит их одежда, и когда у них кончаются чистые рубашки, для них проще пойти в супермаркет и купить новую, чем постирать и погладить старую. Но это конечно одна, смешная сторона этой ситуации. Есть и другая, совсем не смешная. Как и, например, в Латинской Америке, в России есть очень много женщин, которые воспитывают детей в одиночку. По моим наблюдениям, это связано с двумя причинами: с одной стороны, многие мужчины уходят из семьи, так как не хотят в равной мере делить эту ответственность. С другой стороны, многие женщины сами выгоняют мужей, так как им хватает забот о собственных детях, и иметь на шее еще одного взрослого, волосатого, а часто еще и пьющего «ребенка» ей уже не хочется. Часто я сталкиваюсь с ситуацией, когда люди идеализируют гендерные отношения советского периода, и говорят, что там было гендерное равенство. На мой взгляд, это гендерное равенство было мнимым. Хотя, конечно, многие женщины имели хорошее образование и работали, это важный шаг на пути к гендерному равенству, к независимости. А в советское время часто получалось так, что многие женщины и работали наравне с мужчинами и еще должны были вести хозяйство, занимались воспитанием детей и, что немаловажно, занимались уходом за родителями. Поэтому часто получалось, что мужчины занимались только работой, а женщины занимались и работой, и домом, и семьей, и родителями. И те мужчины еще имели наглость говорить, что они лучше, потому что больше зарабатывают. То, что вы говорите, - это вполне феминистские рассуждения. Ну, значит, я – феминист (смеется). Почему, на ваш взгляд, у феминизма в России такая судьба? С одной стороны, в России у феминизма плохая репутация, с другой стороны, есть мнение, что его тут нет вообще. Можно провести какие-то параллели с Германией? Что я могу сказать? В Германии очень похожая ситуация. Если смотреть на немецкое общество, то там у феминизма тоже очень плохая репутация. Я специально не занимался вопросом, почему так произошло. Там образ феминистки - это тоже образ женщины, которая, скажем так, мужа не нашла, и поэтому разозлилась и стала стервой, мужененавистницей. Ведь часто слова феминистка и мужененавистница употребляются как синонимы. Это представление до сих пор существует в Германии - конечно, не в таких масштабах, как раньше, и не в таких формах, как в России. Изменения в Германии произошли благодаря двум причинам. Во-первых, в 70-80-е годы феминистское и женское движение стали настолько обширными и популярными среди молодых и образованных женщин, что уже даже из-за количества приверженцев этого движения его было трудно игнорировать. Многие женщины с университетским образованием и солидарные с ними мужчины в течение последних двух десятилетий заняли многие руководящие посты. И поэтому получили возможность влиять на все общество, привносить новые идеи. Но это, конечно, очень длительный процесс |
Зарубежные гранты и стипендииГрантовые программы и конкурсы без срока подачи заявок Visiting researchers at the Research Centre of the Deutsche Bundesbank (Гранты на реализацию научных проектов в Исследовательском центре Дойче Бундесбанка, Франкфурт-на-Майне, Германия).
|
По поводу конфликта с Петром Антошкиным.уважаемые коллеги и студенты, Пытаясь узнать побольше о понятии «экстремистская деятельность», я обнаружила, что принятый закон об экстремистской деятельности, оказывается, противоречит не только шести статьям Российской Конституции, но и ряду международных актов о правах и свободах человека. «Представители 15 правозащитных общественных организаций 8 июля 2002 года на «круглом столе», посвященному Федеральному закону «О противодействии экстремистской деятельности», обратились к Президенту РФ и Совету Федерации с просьбой отказаться от принятия этого закона. Как заявил руководитель общественной организации «За гражданские права», глава экспертного совета при Уполномоченном по правам человека РФ Олеге Миронове Валерий Гарбисов, закон «О противодействии экстремистской деятельности», принятый депутатами Государственной думы в третьем чтении 27 июня 2002 года, противоречит ст. 13, 14, 17, 18, 28 и 29 Конституции РФ и ряду международных актов о правах и свободах человека и гражданина» (.http://studies.agentura.ru/tr/presscoverage/extremist/ Итак, не смотря на неопределенность и противоречие Конституции, закон был принят. Так что все-таки в нем понимается под экстремистской деятельностью? Под какие пункты этого определения подпадает деятельность Антошкина – «унижение национального достоинства?» Или «осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы»? Хотелось бы, чтобы это прокомментировали юристы, которые есть в нашем университете, а также философы, политологи. Мне представляется, что должна быть какая-то серьезная научная дискуссия, поскольку мы находимся в научном сообществе, а не в полицейском государстве. Как мне представляются высказывания Петра – это, скорее всего, юношеский максимализм, стремящийся противоречить конформистскому мэйнстриму. Некоторые его высказывания слишком оценочны для серьезной дискуссии - «шизофреническая проблема администрации», «паранойя», «слишком большому числу калининградцев, куда приятней слышать словосочетание «житель Кенигсберга» (не понятно - есть данные опросов общественного мнения на эту тему или это субъективное видение ситуации?). Честно говоря, такой протест Петра – это один из способов привлечь внимание к нашим проблемам. Но это первый этап – привлечение внимания, но их надо как-то решать? Здесь он, как действительно кто-то заметил, ничего не предлагает. |
Открытое письмо ученых - почему мы утекли...Интересно, сколько много наших ученых работает на американские университеты. Подписавшиеся - это только малая их часть... Фундаментальная наука: Почему мы утекли (http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2009/10/02/215251) |
Определение политкорректностиВстретила в интернете хорошее определение политкорректности- "Политкорректность – абсолютно нейтральное требование находить компромисс и примирение в мире со множеством взглядов, ценностей, моральных, религиозных норм и воззрений. В этом требовании – стремление к самосохранению человечества. Пренебречь им – значит скатиться к одной точке зрения, например, к тому же ленинизму". |
Родиться и умереть в России. Опять о демографииНАРОДУ НЕ ХВАТАЕТ ЛЮДЕЙ Независимые эксперты: в России нет государственной политики не только по сохранению нации, но даже по предотвращению ее вырождения Группа независимых экспертов подготовила по инициативе ООН доклад о развитии человеческого потенциала в РФ. Первое, самое отчетливое впечатление после прочтения последней, 208-й, страницы авторитетного исследования - его надо переименовать. Потому что по сути научные исследования, изложенные для узкого круга читателей, сообщают мысль, прямо противоположную вынесенной в заголовок. В России устойчиво прогрессирует не развитие человеческого потенциала, а неуклонная его деградация. И если вчитаться в то, как в России рождаются и как умирают, то беспомощность социальной политики станет до оторопи очевидной. Рождение и смерть у нас по-прежнему остаются личным делом каждого, в которое государство предпочитает вмешиваться по минимуму. И еще доклад с безупречной доказательностью демонстрирует, что практически все "позитивные сдвиги" не могут быть реально таковыми хотя бы потому, что мнение профессионалов-демографов в расчет не берется. А общество оказывается под впечатлением распиаренных мифов об успехах демографической политики. Демографические вызовы ближайших лет, с которыми столкнется страна, с трудом поддаются "лечению". Причем в подобную ситуацию отчасти попадает практически все цивилизованное человечество. А демографические вызовы, да еще в таком сочетании, - это тяжелый диагноз даже для более социально адаптированного мира. Демографы не сомневаются, что в ближайшие годы Россию ждет нарастающая естественная убыль населения. Как следствие - убыль населения в трудоспособном возрасте, рост демографической нагрузки на трудоспособное население, падение числа потенциальных матерей, большой приток иммиграции. Цифры в докладе рисуют картину если не катастрофическую, то очень близкую к ней. По прогнозу, убыль населения в 2010 году достигнет 463 тысяч человек в год, в 2017-м превысит 600 тысяч, а в 2025-м окажется выше 800 тысяч. То есть в ближайшие 19 лет население России сократится на 11 миллионов человек. Еще большее сокращение произойдет среди трудоспособного населения. Число налогоплательщиков сократится на 14 миллионов. Число иждивенцев, напротив, увеличится. По среднему варианту прогноза Росстата, уже в 2011 году оно превысит 31 миллион пенсионеров - столько пенсионеров в России никогда не было. В итоге число детей и стариков на 1000 лиц рабочего возраста увеличится с нынешних 578 до 822 в 2025 году. А доля 60-летних россиян в ближайшие 15 лет превысит 22% населения, чего в истории страны никогда не было. Как обеспечить им достойную старость, если уже сейчас пенсии большинства едва дотягивают до прожиточного минимума? Ситуация с рождаемостью тоже дает мало поводов для оптимизма. Падает число потенциальных матерей. С 2004 года идет сокращение женщин репродуктивного возраста. К 2025 году оно сократится более чем на 7 миллионов. И значит, рассчитывать, что рождаемость в России когда-либо превысит смертность, для чего надо лишь запустить еще несколько проектов, подобных введению материнского капитала, - утопия. Рождаются и умирают в отечестве по своему особому пути. Родиться в России... Становится все труднее. Как утверждают эксперты, пережив с начала 90-х годов несколько колебаний рождаемости, Россия неизменно остается в группе стран со сверхнизким ее уровнем. В 2006 году среди сорока развитых государств она занимала 27-е место. Для того, чтобы население не убывало при современном уровне смертности, женщины должны рожать по 2,1 ребенка. В России же за последние 13 лет выходило более не 1,3. Государство спохватилось и два года назад приняло "Концепцию демографической политики РФ на период до 2025 года". В концепции (опять возникло ощущение, что создавалась она без привлечения авторитетных экспертных заключений) главная ставка сделана на то, чтобы добиться от россиян отчетливого стремления к деторождению. Главным ресурсом в стимулировании рождаемости стал масштабно отрекламированный материнский капитал. Потенциальные родители отреагировали в целом положительно, и примерно половина опрошенных согласились с тем, что этот жест со стороны государства должен спровоцировать деторождение. Но на конкретный вопрос "Заведут ли обязательно детей больше, чем планировали?" ответил положительно лишь 1(!)% опрошенных. А 81% твердо ответили, что "будут следовать прежним намерениям, когда и сколько заводить детей". Бонус за материнство, по мнению демографов, способен вызвать кратковременный всплеск рождаемости, причем преимущественно среди малоимущих. Упрощенная схема, предложенная государством, - "мы вам немного денег зараз, а вы нам налогоплательщика навсегда" не срабатывает. Например, самый высокий уровень рождаемости фиксируется в Чечне - там на одну женщину приходится 2,77 рождений. По 2,1 ребенку рожают женщины в Эвенкийском, Бурятском, Чукотском автономных округах и Туве - регионах, которые трудно назвать комфортными. А меньше всего рожают в Ленинградской, Тульской, Воронежской, Саратовской, Тамбовской областях. СТИМУЛИРОВАТЬ РОЖДАЕМОСТЬ УДАЛОСЬ ВО ФРАНЦИИ И СКАНДИНАВСКИХ СТРАНАХ. НО ТАМ ПОШЛИ НЕ ПО ПУТИ "ПОДКУПА" РОДИТЕЛЕЙ, А СДЕЛАЛИ УПОР НА МАКСИМАЛЬНОЕ СОХРАНЕНИЕ ЖЕНЩИН НА РЫНКЕ ТРУДА В ТЕЧЕНИЕ ВСЕГО ВРЕМЕНИ, ПОКА РЕБЕНОК ВЗРОСЛЕЛ. ГИБКИЙ РАБОЧИЙ ГРАФИК, НЕПОЛНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ, АДАПТИРОВАННЫЕ К РАБОЧЕМУ ЖЕ ГРАФИКУ РАБОТАЮЩИХ МАТЕРЕЙ ДЕТСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ - ВСЕ ЭТО ПОЗВОЛИЛО СОВМЕСТИТЬ МАТЕРИНСТВО И КАРЬЕРУ С МИНИМАЛЬНЫМИ ПОТЕРЯМИ. ОДНАКО ЧТОБЫ ТАКАЯ МОДЕЛЬ ДАЛА ПРЯМУЮ ОТДАЧУ, НУЖНО, ЧТОБЫ ОНА ЭФФЕКТИВНО ДЕЙСТВОВАЛА НЕ МЕНЕЕ ДВУХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ. ОЧЕВИДНО, ЧТО ДЛЯ РОССИИ ЭТО ПУТЬ ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖЕН. Кроме того, рождаемость в России по принципу "желанные дети в желанные сроки" для большинства до сих пор недостижимая цель. Еще не так давно, в 80-х годах, в России средствами контрацепции пользовались 10% женщин, а в развитых странах их было 60%. При таких различиях в "ментальностях" планирования семьи в России в те годы регистрировалось 120 абортов на 1000 женщин, на Западе - менее 20. И только теперь Россия приближается к западным стандартам тридцатилетней давности. Однако при всех позитивных сдвигах только 58% респондентов в 2004 году оценивали текущую беременность как "желанную и своевременную", а 23% как "желанную и несвоевременную". Умереть в России... Значительно проще, чем родиться. А способность россиян гибнуть в цветущем возрасте и вовсе наводит на мысли о самоуничтожении генофонда. "Атипичность русской смертности" - так деликатно назвали эту особенность нации демографы. Причем эта особенность начинает проявляться уже в младенчестве. Наши младенцы умирают в три раза чаще, чем, к примеру, в Швеции, Португалии и Греции. И еще одна национальная особенность очень красноречива - в России последние два десятилетия сохраняется высокий уровень постнеонатальной (от 28 дней до 1 года) смертности. А во всем цивилизованном мире основная доля младенческой смертности приходится на первый месяц жизни младенца, когда он наиболее уязвим. Далее современная медицина резко увеличивает шансы на выживание. Везде, но не у нас. Но самое яркое проявление российской атипичности - это огромная доля смертности от внешних причин. От самоубийств, отравлений, несчастных случаев, убийств мужчины у нас гибнут втрое чаще, чем на Западе, - 182 случая на 1000, против 65. Самый "смертельный" возраст сильного пола в России - от 30 до 54 лет. Эксперты отмечают, что влияние алкогольного фактора на смертность от внешних причин и от болезней кровообращения огромно. "Пьют смертельно" - это буквально про нас. В среднем российском городе Ижевске провели исследования и выяснилось, что 40% смертей мужчин цветущего возраста - от перепоя. Не призывая к крайним запретительным мерам, демографы меж тем констатируют: в период антиалкогольной кампании 1985-1987 годов ожидаемая продолжительность жизни мужчин выросла на 3,1 года и почти вернулась к историческому максимуму, а у женщин и вовсе превысила его. Сейчас средняя продолжительность жизни мужчин - 60 лет, женщин - 73. Согласно докладу о развитии человеческого потенциала, по ожидаемой продолжительности жизни в 2005 году Россия занимала 119-е место в мире, находясь по этому показателю позади многих развивающихся стран. Эпидемиологический переход - есть такое понятие в среде демографов. Оно означает, что этап, на котором главной задачей было снижение смертности от инфекционных и других острых заболеваний, пройден. И у здравоохранения появились другие приоритеты. На этом этапе система здравоохранения и население как бы меняются местами. Инициатива переходит к населению, поскольку источники опасности для здоровья и жизни находятся вне зон влияния здравоохранения. Человек сам выбирает, как ему питаться, сколько употреблять алкоголя, каким воздухом дышать, пристегиваться ли ремнями безопасности в автомобиле. Россия в отличие от всего мира в этом смысле оказалась необучаема. Беречь жизнь в течение жизни у нас патологически не умеют. Что характерно, "перезагрузка" приоритетов, для которой и создавалась новая "Концепция развития здравоохранения до 2020 года", в ней отражения так и не нашла. Эксперты поражены: концепция заполнена формулировками типа "улучшить", "усовершенствовать", "внедрить" и "снизить за счет повышения". Ни конкретных обоснованных рецептов, ни четко сформулированных целей. Можно только предположить, что стратегическое осмысление "загадки" российской сверхсмертности - непосильная задача для государства. По материалам доклада подготовила Наталья Чернова Источник: "Новая газета" от 13.05.2009 http://www.novayagazeta.ru/data/2009/048/19.html |