Кен Робинсон - Новый взгляд на систему образования
www.youtube.com
Русский перевод и озвучка (студия Airstrike). Оригинал - http://www.youtube.com/watch?v=zDZFcDGpL4U
Новый взгляд на систему образования
Кен Робинсон - Новый взгляд на систему образования www.youtube.com Русский перевод и озвучка (студия Airstrike). Оригинал - http://www.youtube.com/watch?v=zDZFcDGpL4U |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Конкурсный отбор для участия в работе Европейской летней школы в Ивангороде-НарвеКонкурсный отбор для участия в работе Европейской летней школы в Ивангороде-Нарве Дедлайн:2014-06-26 Страна:Europe;
Область наук:
Тип гранта: Веб-сайт:http://www.rsci.ru/grants/grant_news/302...
С 25 по 29 августа 2014 года пройдет 5-дневная Европейская школа в Ивангороде-Нарве по теме: Приграничное сотрудничество России и Европейского Союза.
Отбор слушателей – конкурсный, общее количество слушателей – 40 человек. Участники предыдущих Европейских школ, финансируемых Представительством Европейского Союза в России, не могут участвовать в конкурсе.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
оставлено зарядное устройство от нетбука HP (Hewlett Packard) в ауд. 201 мед институтаУважаемые коллеги! В апреле месяце я оставила зарядное устройство от своего личного нетбука в аудитории 201 МЕД института (больше нигде его в это время не использовала). Поскольку долго не было занятий (сделали расписание через неделю + из-за конференции перенесла одно занятие с апреля на май), я его в мае не нашла, к сожалению. Спрашивала на вахте - его нет, уборщице звонили с вахты - она не видела. Может кто-нибудь подскажет - куда могут отнести в мединституте забытое зарядное устройство? Я посмотрела расписание - в этой аудитории работают преподаватели из многих институтов НовГУ (Веткина А, Летенкова Н.В и др. ) Может быть, кто-нибудь знает - где мне можно поискать зарядное? Мне это очень важно, поскольку нетбук - мой рабочий инструмент, купленный на собственную зарплату. Наш университет пока еще не обеспечивает полностью нужды преподавателей в компьютерах :((. заранее благодарю тех, кто откликнется хотя бы советами :)) |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
И еще к предстоящим праздникам - о наших М и Ж с точки зрения мужчины социолога
Алексей Левинсон Наши М и наши Ж (выделение текста жирным - мое - Е.Л.) http://www.nlobooks.ru/node/2468 Когда-то Юрий Левада высказал замечание, одно из тех, которые он нередко бросал мимоходом: «“Мужское” и “женское” - надо бы с этим поразбираться». Он имел в виду - в узком смысле - причины различий в ответах респондентов-мужчин и респондентов-женщин на вопросы наших анкет, а в широком смысле - причины различия между мужским и женским началом в нашей социальной культуре. Сказал он это давно, когда мода на так называемые гендерные исследования еще не начиналась. Но поскольку пастернаковскую строчку «…с ранних детских лет / я ранен женской долей» я повторял чуть ли не с детства, то, наверное, поэтому фраза Левады запала в меня глубоко и до сих пор заставляет обращать внимание на отношения мужского и женского в опросах и в жизни. В опросах и впрямь есть, чему подивиться. Вот, например, ответы на вопрос «Что вы больше всего цените в женщинах?». И мужчины, и женщины в полном согласии ставят на первое место «хозяйственность» - 56% (в мужчинах почти столь же солидарно ценят прежде всего ум). Различия начинаются со второго места. Мужчины, оговорив «хозяйственность», вторым из наиболее ценимых женских качеств называют «хорошую внешность». Женщины же в себе второй по важности добродетелью считают «заботливость», третьей - «верность». Мужчинам от женщин «верность» также требуется (третье место), но в себе они ценят ее в два с половиной раза меньше, чем в женщинах, ставя «верность» на седьмое место. Женщинам же мужская верность нужна гораздо больше (четвертое место после ума, порядочности и заботливости). Конфликт по поводу верности продолжается в теме независимости. Для мужчины это четвертое, а для женщины - всего лишь седьмое по важности мужское качество. Для женщин же независимость считают необходимой менее 2% мужчин (последнее место в списке), сами женщины ценят ее несколько выше (10%), но и у них она едва входит в десятку. Эти домостроевские М и Ж, будь то автопортрет или портрет своего гендерного партнера, удручат не только феминисток. Оба пола ценят ум в женщинах вдвое меньше, чем в мужчинах, и ставят впереди пресловутую хозяйственность, а также внешность, заботливость и верность. Сексуальные качества ценят только мужчины в женщинах, мужчины не заботятся об их наличии у самих себя, но, как выясняется, это не волнует и их партнерш. Женщины также предпочитают не заводить разговор о собственной сексуальности. Во всяком случае «хорошую внешность» они ценят в себе в пять раз больше. Идеи человеческого, идеи достоинства человека как такового не видно. Перед нами не «неравенство полов», которое можно увидеть только с этой позиции, а представление об изначально разной природе мужского и женского. Представление не уникальное, свойственное многим культурам - но архаическим, догородским. Неравноправие полов - давно обсуждаемая у нас проблема. Ее пытались решить многие, в том числе большевики в первый период своего правления в СССР. Те противоречия в статусах мужчины и женщины, которые существуют в нашей сегодняшней жизни, в основном представляют собой результат воздействия большевистских преобразований на традиционную систему гендерных статусов и ролей российского дореволюционного, то есть деревенского, общества. В этой традиции, известной нам теперь только из книг, было свое ужасное (домострой) и свое прекрасное («Есть женщины в русских селеньях…»). От тех времен нам остались представления о допустимости насилия в семье (против слабейшей стороны, будь то ребенок, женщина, пожилой человек). Обратим внимание на то, какими двумя путями пошло преодоление асимметрии в гендерной структуре в период становления советского строя. Крестьянскую семью выгоняли или вытаскивали из деревни в новый тип поселения - «рабочий поселок». Женщину выгоняли или вытаскивали «в общественное производство». Часть женщин были поставлены на позиции, которые существовавшей до того культурой опознавались как мужские. Это были отнюдь не только украшенные авторитетом и статусом места на мостике корабля, в кабине самолета и трактора. Это были куда более многочисленные места у станков, на подсобных работах в цехах и - конечно, символически самые вопиющие - места на насыпи с кувалдой и ломом в руках. Известно также, что женщины заняли не просто «мужские места». А мужские места низкостатусные и, как обязательно отмечают, низкооплачиваемые. Те, на которые настоящие мужчины с тех пор уже не соглашаются. Сегодня на них не соглашаются и русские женщины, нынче эти места - а они остались, несмотря на какое бы то ни было научно-техническое развитие, - отданы гастарбайтерам. (Последние - почти исключительно мужчины, но их статус лишен гендерной привязки. Они у нас - пока - ниже этого.) Принудительный выход женщин в мужские сферы деятельности дал в России толчок тем же процессам, что и в Европе. Началась общая экспансия женского в мир мужского. Женщины приобретают мужские профессиональные и иные статусы. Процесс в целом доброкачественный, но с издержками в виде переноса в женский обиход мужских поведенческих атрибутов в виде потребления мужских наркотиков - табака и алкоголя, использования мужских языков - обсценной лексики и насилия. Мат, алкоголь и табак в женской культуре - это плохо. Но использование женщинами физического насилия в отношениях между женщинами, в семейных отношениях - куда хуже. То, что в обществе в целом происходит не отказ мужчин от мужского языка насилия, а его распространение в женской среде, означает, что развитие пошло злокачественным образом. Европейская социал-демократия конца XIX века, обсуждая вопросы освобождения человека от зависимости и эксплуатации, поставила среди прочих проблему «освобождении женщины». Институтом, с которым связывали угнетение, а то и «рабство» женщины, была семья. Тогда говорилось об освобождении женщин от эксплуатации со стороны не столько мужчин (как это принято в нынешнем феминистском дискурсе), сколько семьи в целом. Ради освобождения женщин требовали разрушить, отменить семью. В радикальных социалистических/коммунистических утопиях семья отсутствовала, а все ее функции переходили к обществу. Институт свободной любви должен был прийти на смену браку, институт общественного воспитания - заменить материнство, институт общественного питания - домашнее хозяйство. Многие российские социал-демократы в 1918 году были убеждены, что на повестке дня у них стоит реализация социалистической/коммунистической программы во всей ее полноте, включая описанную отмену семьи. На практике реализация утопии в этой сфере прошла дальше, чем в других, - правда, с постоянной подменой целей, - а процесс растянулся на несколько поколений. Социал-демократы первой волны были уничтожены второй волной, вторая - третьей. Цель «освобождения женщины» ради ее собственного развития была заменена целью высвобождения женщины из семьи и домашнего труда ради ее включения в «общественное производство». Так, Советский Союз к началу строительства «зрелого социализма» похвалялся самым высоким в мире уровнем этого включения. Помимо описанного выше вовлечения женщин в мужские занятия и профессии, состоялось куда более масштабное создание (практически с нуля) женских профессий как таковых. Материнские функции, исполнявшиеся женщиной в традиционной (то есть крестьянской) семье были вынесены, как велела великая утопия, из семьи. Утописты-мечтатели думали, что эти функции станут общественными, их наследники-практики сделали эти функции государственными. Государственная система детских учреждений, учреждений здравоохранения, образования частично разделили между собой функции семьи, исполнявшиеся по преимуществу женщиной-матерью, приняли на себя задачи социализации. А не освобожденная до конца от этих обязанностей в собственной семье и по отношению к собственным детям женщина была направлена в соответствующие государственные учреждения осуществлять те же функции по отношению к ничьим, общим, государственным детям. Огосударствление личных внутрисемейных, и в этом смысле интимных, отношений было совершено в национальных масштабах, то есть поголовно, как это свойственно тоталитарному государству. Вместо ожидавшегося утопистами отмирания и государства, и семьи, произошло прорастание семьи в государство, а государства в семью. Это породило, кстати, новые представления о естественности. Роли-профессии воспитателя, учителя, врача стали естественно-женскими. То, что женщина становится учительницей или врачом, и то, что учитель - почти всегда женщина, врач - чаще всего женщина, оказалось близко к само собой разумеющемуся, природному, традиционному. Такие же качества естественной социальной нормы стали проявляться и в других аспектах общественной жизни. Например, в том, что указанные учреждения - государственные, и государство здесь такой же хозяин, каким был хозяин-мужчина в традиционной семье. Подчиненное положение женщин символически обозначается низкой оплатой труда. Оплатой, во всяком случае, не такой, на которую можно содержать семью, быть в ней старшим, хозяином. Стоит еще раз подчеркнуть тотальность и «естественность» нового состояния. Именно поэтому указанное различие не считалось долгое время дискриминацией, нарушением провозглашенных принципов равноправия. Остатками этих представлений является присутствие в постсоветском политическом жаргоне словечка «бюджетники». Вроде бы все знают, что эти, оставшиеся после всех приватизаций в собственности государства институции являются местами преимущественно женского труда. Но в силу нашей политкорректности, которая не слабее американской, вслух этого не говорят. Ведь если сказать, то станет ясно, что оплата их труда по остаточному признаку есть способ, которым мужское государство указывает им на подчиненное, «бабье» место. Если снова вернуться к тому времени, когда утопия, сказка становилась былью, можно проследить, что и как в этой утопии менялось. Идея «свободной любви вместо брака» реализовалась в том, что любовные отношения членов общества оказались чуть ли ни единственной сферой вне прямого контроля государства. Выбор партнера для половых отношений, в том числе для копуляции, нарочито был оставлен без государственной регуляции привычным институтам контроля - в этом смысле любовь осталась свободной. Ее регуляцией стали заниматься иначе устроенные институты - массовых коммуникаций и массовой культуры. Песни, трактующие роль женщины в качестве потенциального и актуального участника любовной пары, указывают девушкам, как понимать себя в этой роли, как ставить себя по отношению к мужчине. Господствующая не первое десятилетие норма исполнения этих песен не женскими-взрослыми, а женскими-детскими голосами, как и преобладающая в текстах субординированная позиция героини («я тебя жду…», «ты для меня все…») показывают, что некогда провозглашенные идеалы освобождения женщины и гендерного равенства здесь вспоминать никому и в голову не придет. Дома-коммуны, а далее просто общежития, пластически выражавшие социальные программы утопий, предполагали обобществление почти всех функций семьи, кроме собственно одной, а именно копулятивной. Государство посредством регистрации брака в особом учреждении давало официальную санкцию на совокупление, которое в этом смысле было государственно-санкционированным частным делом. Для этого «семейным» давали отдельную комнату. Исполнение этой семейной функции было делом настолько частным, что публичное распространение сведений о том, как производить совокупление, долгое время считалось уголовным, государственно наказуемым преступлением. Все последующие стадии репродуктивного процесса, напротив, были опубличены, лишены интимности: государственное учреждение должно наблюдать за течением беременности, принимать роды и так далее. Теперь несколько слов о мужской «доле». Не следует думать, что если у нас было (и отчасти сохраняется) общество и государство, где женщина находится в подчиненном положении, то это означает господство мужчин. Реализация утопии всеобщей свободы и равенства, в том числе свободы и равенства полов, привела к их равному подчинению институту государства. Государство же есть не форма доминирования мужчин, а форма доминирования мужского дискурса как дискурса насилия. До начала 1990-х это было насилие, почти целиком осуществляемое государством, далее институты насилия размножились, ушли от единого контроля. «Персонал» этих институтов пока по преимуществу мужской, но и объекты насилия и репрессии преимущественно мужские. Извлечение женщины из семьи, произведенное в раннесоветские годы, отнюдь не означало, что мужчина в семье остался. Его уход оттуда был, пожалуй, еще более полным. Кризис отцовской роли и роли супруга еще не завершен, и нам видны далеко не все его последствия. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Измерение рейтингов университетов: международный и российский опыт
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
переосмысление женственности в исследованиях девичества - журнал НЛО
Ольга Здравомыслова http://www.nlobooks.ru/node/2465 «Выйти из тени»: переосмысление женственности в исследованиях девичества Ольга Михайловна Здравомыслова - ведущий научный сотрудник Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. Социальная мысль от Аристотеля до Эрика Эриксона определяла подростковый возраст как особенный, критический период в становлении человека. Этот промежуток жизни обычно помещают между одиннадцатью и двадцатью годами, называя переходным и переломным - периодом «бури и натиска», временем «нового рождения». В центре внимания исследований подростковости традиционно оказывался мальчик - активный, бурно сопротивляющийся воспитателям, склонный к крайностям и рискованному поведению. Девочка-подросток до недавнего времени оставалась в тени. В русском языке слово «девичество» ассоциируется со стариной, миром традиций и атмосферой тайны. В ней, как в коконе, скрытая от чужих глаз, девочка становится юной девушкой, готовится к «выходу» в жизнь, включая главное ее событие - встречу со своим избранником. Этим исчерпывается традиционный сценарий девичества, описанный еще Александром Пушкиным: «…но царевна молодая, тихомолком расцветая, между тем росла, росла, поднялась - и расцвела». Ключевой образ - таинство взросления («тихомолком расцветая») - указывает на непроявленность характера, отстраненность от мира и от самой жизни. Скрытость и скрытность, невидимость и безгласность - это коннотации девичества, характерные для его описания в разных обществах. Доминирующий в культуре образ девочки и юной девушки всегда был частью картины мира, построенной на полярных гендерных различиях: за будущей женщиной - в отличие от будущего мужчины - не признавалось право на активность, на размышление и действие. Сказанное отнюдь не означает, что взросление реальных девочек совсем не занимало общество. Начиная, по крайней мере, со второй половины XIX века, когда, как считает Филипп Ариес, в жизненном цикле человека был «открыт» подростковый возраст, можно говорить и об открытии девичьей культуры. Под ней сейчас понимают целую сеть институтов, культурных практик и дискурсов, в которых девочки и юные девушки выделяются в особую возрастную и гендерную группу. В социально-гуманитарных исследованиях девичья культура долго оставалась и во многом продолжает оставаться белым пятном. Далее читать по ссылке: |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
О неоплачиваемой домашней работе - предлагаю текст к 8-му марта :))Ирина Костерина http://www.nlobooks.ru/node/2464 Кто в доме хозяин? О неоплачиваемой домашней работе в гендерной перспективе[1] Ирина Владимировна Костерина (р. 1977) - социолог, специалист по гендерной проблематике, координатор гендерных программ московского представительства Фонда Генриха Бёлля (Германия).
Дома господство жены, по-видимому, бесспорно; правда, на ней, на стариках и детях лежат все домашние работы; муж охотится, пьет или бездельничает. Человек создал труд, а труд создал человека. Замкнутый круг причинно-следственных связей не позволяет усомниться в том значении, которое работа имеет в нашей жизни. Грустно сознавать, но почти все мы вынуждены тратить существенную часть жизни на то, чтобы зарабатывать на кусок хлеба и крышу над головой. Как отмечает в своих публикациях экономист и телевизионный продюсер Хейзел Хендерсон, огромной, но зачастую «невидимой» частью рыночной экономики является сектор неоплачиваемых услуг, производимых домашними хозяйствами и в основном нигде не учитываемых[2]. В то же время, количество часов, затрачиваемых на домашний труд, недавно было включено в ежегодные исследования ООН в качестве одного из индикаторов социального благополучия стран мира. Уборка, стирка и глажка белья, приготовление еды, уход за детьми, больными или пожилыми членами семьи - в настоящее время отмечается наличие примерно восьмидесяти различных видов домашней работы. В подавляющем большинстве случаев все они ложатся на женские плечи. Но если еще сто лет назад разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый (домашний) труд практически однозначно влекло за собой гендерные предписания, так как немногие женщины могли получить профессию и работу, то в индустриально развитых современных странах большинство женщин стали активными экономическими субъектами. Правда, если на рынке труда в силу этого произошло относительное сближение позиций мужчин и женщин (при сохранении, впрочем, среднего разрыва в оплате труда на уровне 17%), то в домашней сфере не все так просто. Продолжение по ссылке http://www.nlobooks.ru/node/2464 |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Архангенльский о культуре как факторе социально-экономического развития обществааннотация http://contextfound.org/events/y2014/m1/n90 . Взаимозависимость между количественными показателями социально-экономического развития общества и динамикой его основополагающих ценностей позволяют ставить вопрос о роли культурных факторов для модернизации. Как показывает мировой опыт, успешная модернизация – это, в первую очередь, социокультурный процесс, в рамках которого происходит переход от традиционных ценностей к секулярно-рациональным, укрепление значения ценностей индивидуализма, рост ценностей самовыражения, а также высокая ориентация на будущее. Участникам обсуждения будет предложено спроецировать эти данные на их российский опыт и совместно ответить на ряд вопросов. Существуют ли специфические культурные черты, принципиально отличающие российского работника от его коллег в ведущих странах Запада? Какова связь между выявленными чертами и процессами экономической модернизации в российском контексте?
Александр Архангельский
В рамках открытой дискуссии выступление на тему «Культура как фактор развития» кандидата филологических наук, ординарного профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономикиИнформационная рассылка Центра независимых социологических исследований от 07.02.2014 г. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
опрос преподавателей - последняя таблицаИ последняя таблица из опроса преподавателей университета (напомню, что опрошено 122 человека, в клеточках - абсолютное число ответивших на каждый вариант вопроса, проценты каждый может посчитать сам/а - от 122чел.) ОЦЕНИТЕ ПО 5-БАЛЛЬНОЙ ШКАЛЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ РЕАЛИЗАЦИИ ВАШЕГО ПОТЕНЦИАЛА КАК РАБОТНИКА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
результаты опроса преподавателей университетаЭто продолжение, поскольку все не влезло в предыдущем сособщении В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ СО СЛЕДУЮЩИМИ утверждениями в отношении изменений в деятельности Вашего образовательного учреждения за последние три года?
Интересно, что преподаватели находятся в явной неопределенности по поводу статуса нашего университета :)) Если Вашему образовательному учреждению присвоен особый статус, отметьте, какой?
|