Несмотря на эмоциональный заголовок моего сообщения и на то, что хочется написать его в форме фольклорного плача-причети, то, что я хочу сказать, является простым обобщением практики сегодняшнего дня.
В этом году мы начали работать на 1 курсе по новому учебному плану согласно ФГОС-3. Два года мы ломали головы, как приспособить учебные планы к тому, что предполагается учесть в обучении филологов и журналистов (могу сказать только о них). Еще весной Советом факультета мы собирались чуть ли не еженедельно, и это были почти заседания Чрезвычайного совета. В результате в апреле все учебные планы были утверждены, и страсти на лето поулеглись. Создалось ощущение, что вот-де, перемелется, все привыкнут, будем работать по-новому, приблизимся к Европе в нашем якобы передовом Болонском способе обучения, осовременимся и вообще выйдем из «дремучего застоя» традиционного образования. И вот уже я могу подвести первые итоги действия такого «окна в Европу». Поскольку работаю как раз с первого дня на 1 курсе.
У филологов-бакалавров основополагающие предметы почти не изменились в количестве часов, на них отведенных. У журналистов теперь по моим предметам дело обстоит так.
На чтение курса «Древнерусская литература» (это – напомню – семь веков русской литературы, с X по XVII) раньше отводился целый семестр. Худо-бедно, но студенты слушали и учили особенности этого периода, динамику литературного процесса, чтобы понять, как после протопопа Аввакума появилась совершенно новая литература 18 века, знали жанры летописей, житий, сказаний, патерика, хождений, воинских повестей и т.д. и т.п. – все-таки за семестр можно многое узнать. Еще один целый семестр мы изучали с ними русскую литературу 18 века – и не просто упоминали имена Феофана Прокоповича, Сумарокова, Ломоносова, Радищева, Фонвизина, Карамзина, а читали их, и знали вообще-то, что такое классицизм, сентиментализм, русское барокко в литературе.
Что сейчас. Вместо одного года на все это отводится ОДИН МЕСЯЦ. За это время (встреча у меня с ними – 1 раз в неделю по три часа) я успеваю сказать им, что вот древнерусская литература была такая в принципе, что была литература в 18 веке – уже совсем другая, и в назывном порядке – кто там был и что написано. Плюс практические занятия, которых должно быть две трети от лекционного курса (они входят в этот месяц).
Понятно?
Мои первые итоги.
1. Учебный план журналистов составлен согласно стандарту. В этом к кафедре журналистики нет претензий (сама была в курсе всего этого процесса). В стандарте вроде бы все логично, все дисциплины нужные. Правда, оговаривается (уже давно), что журналист – это не филолог, а, скорее, социолог. Можно было бы согласиться, если бы журналисты не порождали ТЕКСТЫ прежде всего. И не воздействовали на социум этими самыми текстами. Журналисты как не-филологи – беда.
2. Надо отдать должное студентам-журналистам 1 курса, они сами поражены и обескуражены таким положением дел. Они оказались хорошим курсом, с ними работать – одно удовольствие, но то, что они будут ущербными, я уже им это говорю, и они сами это понимают. Уповать на самообразование (при такой нагрузке по учебному плану) бессмысленно.
3. Самыми хорошими журналистами стали те, кто много читали и учились в свое время и кто знает, что такое разночтения (в практическом смысле), подтекст, гипертекст и подобные филологические вещи. То, что делают из журналистов сейчас, отзовется через несколько лет в том, что мы будем видеть, слышать и читать о нас же. Это уже есть, а будет только хуже.
4. Воспитание из такого образовательного процесса уходит как факт.
5. Чрезвычайное и несоразмерное сокращение филологических дисциплин в образовании считаю почти политическим актом. Людей приучают не-думать. Не-чувствовать. Не искать оттенков. Быть дураками, что чаще всего нужно, когда не нужно гражданского общества. Дай Бог, чтобы мои коллеги (я во многих из них уверена) говорили об этом на других дисциплинах. Потому что наши первокурсники не виноваты, что за них пока решают, что им слушать и в каком объеме (дай Бог, чтобы настоящие принципы Болонского соглашения преследовали именно эту цель – самостоятельный выбор студента). Пока же отрадно видеть, например, нескольких студентов философского факультета, которые ходят на наши филологические лекции исключительно по собственному желанию и только ради самообразования.

Оговорюсь: пишу все это не в упрек моим коллегам, прежде всего администрации университета, Учебно-методическим отделам, поскольку сама же эти планы составляла и других учила. Мы – лишь заложники общегосударственного процесса. Но в том и задача наша, чтобы хотя бы понимать, что к чему. И компенсировать, по мере сил. И учить этому студентов.